Баранов, Евгений Иванович
Шаблон:Персона Евгений Иванович Баранов — ученый, агроном, кандидат сельскохозяйсвенных наук, директор совхоза «Жемчужный» (1963-1974).
БАРАНОВ ЕВГЕНИЙ ИВАНОВИЧ (1917 – 2007)
Баранов Евгений Иванович родился 10 февраля 1917 года в селе Ново-Михайловка Генического района Херсонской области в семье крестьянина. Его отец Баранов Иван Никитович (1893 – расстрелян в 1938) происходил также из крестьян. Он имел полученный в 1920 году в наследство от его отца хутор, расположенный близ села Ново-Михайловка. В его крестьянском хозяйстве было примерно 20-30 десятин земли, две пары лошадей, три коровы, пятьдесят овец, до сотни кур, гусей и т. д. Обычное южнорусское крупное крестьянское («кулацкое») хозяйство.
Дед Евгения Ивановича, Баранов Никита Антонович, происходил из бедных, безземельных крестьян, родился в 1846 году, умер в 1924. Начал он свою трудовую жизнь в 14-летнем возрасте батраком – помощником чабана, в молодости достиг звания атагаса – старшего чабана в хозяйстве крупного землевладельца немца Фальц-Феина, владельца знаменитой Аскании-Новы. Будучи уже более, чем в тридцатилетнем возрасте, женился на дочери крупного собственника, татарина (ногайца) по национальности Келембета (Килымбека). В качестве приданного получил 50 десятин земли. При этом за выслугу у Фальц-Феина он имел собственных 3000 овец. После женитьбы ушел с наёмной работы, построил дом в Ново-Михайловке, и в начале ХХ века имел 500 десятин земли, 50 пар лошадей, 50 пар волов, 50 пар верблюдов. (Землю тогда царское правительство давало в размере 15 десятин на каждого мужчину в семье – для заселения южнорусских земель русскими и украинцами).
В 1918 году установившаяся Советская власть хотела Никиту Антоновича расстрелять как крупного эксплуататора, но по настоятельным просьбам батраков-крестьян, работавших у него, его помиловали. Тем не менее от этого потрясения Никита Антонович тяжело заболел, отошел от хозяйственных дел, раздал своё хозяйство сыновьям и через несколько лет умер. Львиная доля его наследства досталась старшему сыну Леонтию, остальным, в том числе Ивану – невыгодные остатки. Сыновья-братья по инициативе Советской власти владели землей, которую они обрабатывали («Земля – крестьянам!») и тем самым «врастали в социализм». Но история распорядилась иначе.
Евгений Иванович Баранов в 1923 году пошел в 1 класс Генической начальной школы. Жил у родственников. Привыкал к городской жизни, в частности, к русскому языку – в деревне все родственники говорили по-украински. В 1928 году закончил 4 класса, и, чтобы продолжать учебу, надо было поступать в гимназию. Но уже грянули коллективизация и раскулачивание, отца его как кулака обложили удушающими налогами, лишили избирательных прав и права обучать своих детей более, чем в начальной школе. После нескольких попыток устроить сына то ли в гимназию, то ли в колонию для детей без родителей, Евгения оставили у родственников в Геническе, где он помогал по дому ловлей бычков с моста над проливом между Сивашом и Азовским морем и тому подобными занятиями.
А отец его, Иван Никитович, в это время уже, бросив свое хозяйство в деревне, устроился извозчиком в Геническе в Райпо, развозил товары по сельским магазинам. Для этого он оставил при себе пару лошадей с телегой и одну корову – для семьи. Тем не менее, однажды карательные органы явились в его квартиру (они снимали комнату у родственников) для ареста. Но в этот момент он был в разъезде по району со своей фурой. По приезде, не теряя ни часа, он забрал всю семью и уехал в Крым, в рыбацкое село Чигини близ Керчи, где потом устроился сезонным рабочим на время путины. По окончании путины в поисках работы подался в Феодосию, работал там, тоже временно, грузчиком в порту: был массовый найм грузчиков, государство отправляло огромные количества пшеницы за границу. Потом, по окончании этой «путины» Иван Никитович перебрался в Керчь, в Камышбурунский горнообогатительный комбинат, где получил, наконец, постоянную работу шорника-извозчика. Потом – в Семисотку, потом – в Симферополь, где его в январе 1938 года арестовали и вскоре расстреляли. Семье сообщили, что он осужден на 10 лет без права переписки. В перестройку Евгений Иванович добился от органов МВД документа о реабилитации своего отца: обвинение в том, что он якобы участвовал в самосуде над членом комбеда в 1918 году, было с него снято за полным его алиби. Однако места захоронения Ивана Никитовича милиция указать не смогла.
Живя с родителями в Феодосии (семья снимала комнату в 12 кв. метров), Евгений Иванович в 1931 году в свои 14 лет, прибавив себе годы, также пошел грузчиком в порт, но оказался слаб для этой работы – получил паховую грыжу. В 1932 пошел работать рабочим в виноградную бригаду вновь образованного тогда совхоза «Феодосийский». И в первые же дни попал на перекопку виноградника… Тогда же, летом 1932, совхоз организовал трёхмесячные курсы бригадиров, которые Евгений Иванович закончил и получил в свое распоряжение бригаду из 15 человек и 25 гектар виноградника. Было ему 15 лет. Жил в это время в общежитии, потому что отец с младшими его братьями уехал в это время в Керчь. Тогда же, скрыв свое происхождение, вступил в комсомол. Был оптимистичен и увлечен своей работой, связанной с землей и растениями, и своим комсомольским состоянием. В 1933 году по направлению совхоза поступил в Техникум южных спецкультур в Ялте. Поступить было нелегко, имея лишь четырехклассное образование. Помог случай: после провала на вступительном экзамене по математике, он встретил своего комсомольского руководителя, секретаря райкома, и тот дал приемной комиссии гарантии успешной учебы молодого комсомольца. Это доверие Евгений Иванович оправдал.
В 1936 году был переведен в Карасубазарский плодоовощной техникум, который закончил в 1937 году, получил специальность «Младший агроном-плодоовощевод». В августе 1937 женился. Жена – Кибаленко Анна Кирилловна, его соученица по ялтинскому техникуму. С ней он прожил 70 лет, то есть до дня ее смерти. Происходила Анна Кирилловна из семьи сельского батрака, 10 лет в молодости отработавшего батраком «за харчи», 10 лет – молотобойцем в сельской кузнице на Кубани. В 1932 семья переехала в Мисхор (теперь район большой Ялты), где Анна Кирилловна поступила в ялтинский сельскохозяйственный техникум и где познакомилась со своим будущим супругом. Необходимо подчеркнуть значение жизненного союза батрачки и «сына кулака». И в молодости, и в зрелые годы облагораживающее влияние Анны Кирилловны и на политические взгляды мужа, и на его общую культуру, и на сам его характер огромны и несомненны.
Первой работой Евгения Ивановича как молодого специалиста была должность участкового агронома в Карасубазарской МТС. Он обслуживал 6 колхозов. Для разъездов по хозяйствам ему были выделены лошадь и бедарка.
В апреле 1938 по решению Райисполкома он был переведен на должность управляющего отделением в колхоз Красный Октябрь, расположенный в татарском селе Ортолан в 10 км от Карасубазара в сторону Феодосии. Колхоз был передовой, и молодой агроном вносил свой вклад в его успехи. В 1939 году за полученные высокие урожаи он в числе делегации представлял колхоз на тогда только что открывшейся Всесоюзной сельскохозяйственной выставке. Посещение Москвы, Мавзолея Ленина, жизнь в городе, в котором живет и работает И. В. Сталин, дворцы ВСХВ, подземные дворцы метро произвели на молодого комсомольца величайшее духоподъемное впечатление. Всё это вытесняло боль и недоумение по поводу судьбы отца. За участие в Выставке колхоз был награжден Дипломом II степени и мотоциклом «Октябрь», который, конечно же, был предоставлен в пользование молодому агроному. Однако этот мотоцикл сыграл и драматичную роль в жизни Евгения Ивановича. Как это часто бывает с техникой, однажды у него заглох мотор, и его водителю пришлось довольно попотеть, разгоняя и заводя эту тяжелую машину на крутых крымских дорогах. А когда мотор завелся, а дело было в марте, его наездника продуло так, что к вечеру поднялась температура и на следующий день – пневмония, больница и в результате – затемнение легких и аритмия сердца. А такие вещи быстро не проходят. К тому же к ослабленному организму вскоре добавилась местная крымская болезнь малярия. Допризывная медицинская комиссия определила использование такого солдата только в нестроевой службе, и летом 1941, когда шла массовая мобилизация на фронт, Евгения Ивановича определили «в резерв до особого распоряжения». Но этого особого распоряжения в неразберихе эвакуации так и не последовало. Приход немцев в Феодосию (а он в это время уже работал в винсовхозе «Феодосийский») Евгений Иванович встретил в своей квартире в приступах малярии.
Наступил тяжелый период в жизни Евгения Ивановича – оккупация, пребывание в оккупации. Непростое это состояние. Работая по специальности в сохраненных немцами хозяйствах, Евгений Иванович как мог боролся с фашистами. Был членом подпольной группы И. П. Багерова, действовавшей в Керченском и Ленинском районах. В марте-апреле 1944 эта группа вела вооруженную борьбу с отступающими немцами и встретила Красную армию с оружием в руках.
После освобождения Крыма его не призвали на фронт: всем сельскохозяйственным специалистам была объявлена бронь, так важно было для страны обеспечение воюющей армии продовольствием. И Евгений Иванович продолжал работать в своей профессиональной области. В 1944 – 1950 годах был главным агрономом-виноделом совхоза «Нижнегорский». Одним из достижений Баранова Е. И. в этот период было создание им двух марок вина: «Кокур нижнегорский» и «Шато икем нижнегорский».
15 мая 1950 года приказом по Крымвинтресту Баранов Е. И. был переведен на работу в Старо-Крымский винсовхоз (позднее он стал называться совхоз «Золотое Поле») на должность главного винодела. Совхоз располагался в селе Золотое Поле, бывшем немецком поселении Цюрихталь.
Если конец сороковых и начало пятидесятых годов были периодом восстановления народного хозяйства страны и одновременно содержания многомиллионной армии (всеобщую демобилизацию стало возможным объявить только в 1949 году), то со второй половины 50-х и все 60 годы были периодом заметного подъема производства и благосостояния народа. Стало интенсивно строиться жильё, в село стали приходить трактора и автомобили, в Золотом Поле для молодежи села был куплен духовой оркестр, школьная и сельская самодеятельность стали разъезжать по районам и участвовать в областных и республиканских смотрах. На глазах расширялись виноградники и сады. Партией был брошен клич: «Превратим Крым в область садов, виноградников и парков!» Партия требовала от крымчан довести площади под садами и виноградниками до миллиона гектаров! И к 80-м годам в Крыму было уже более 400 тысяч гектар этих насаждений. (Сегодня от этих площадей осталось едва 40 тысяч га).
По опыту работы в «Нижнегорском» Евгений Иванович неплохо знал технологию первичного виноделия, но что касается вторичного производства, вплоть до разлива вина в бутылки, он слабо представлял себе эту работу. И тогда, обложившись инструкциями, учебниками и опытом работников завода, он быстро входил в курс дела, и скоро его опасения о собственной непригодности остались позади. Эта способность к росту была вообще присуща ему от природы. Цеха винзавода располагались в старых жилых домах довоенной немецкой и татарской постройки, были тесны и плохо подходили для современных винодельческих технологий. Новый винодел везде наводил порядок, чистоту, внедрял новые методы работы, организовал цех розлива вина, росли объемы производства виноматериалов. В 1951 году из урожая 1950 года было выработано новое вино из сорта винограда аликант (мускат черный) и отправлено на областную дегустацию. Это вино там было высоко оценено, и в 1952 году в Москве ему была присвоена марка «десертное Золотое Поле». Таким образом, Баранов Е. И. стал автором 3-й марки вина в Крыму.
В апреле 1952 года приказом по Крымвинтресту с последующим утверждением Росглаввино Баранов Е. И. был назначен главным агрономом совхоза Золотое Поле. Из записных книжек Евгения Ивановича. • Совхоз на начало 1952 года имел: • Виноградников – 168 гектаров, садов – 25 гектаров. • Животноводство: КРС – 1000 голов, лошадей и волов – 100 голов • Овец – 1500 голов, свиней в обороте – 500 голов • Пчелосемей – 150 шт. • Винзавод с мощностью переработки до 1000 тонн плодовоягодного сырья. Задача состояла в том, чтобы на основании решения Коллегии Министерства Пищевой промышленности РСФСР довести в ближайшие 5 лет площади под виноградниками до 600 гектар, под садами до 100 гектар и построить новый крупный винзавод.
Эпоха 50 – 60 годов была временем интенсивного роста совхоза и одновременно профессионального роста Евгения Ивановича. В 1954 году он поступил в Крымский сельскохозяйственный институт, который окончил с отличием в 1961 году, получив специальность ученого агронома плодоовощевода-виноградаря. Дипломную работу защищал на кафедре виноградарства у профессора Болгарева, с которым был лично знаком еще по работе в совхозе «Нижнегорский», где симферопольский профессор ставил свои опыты по системе удобрений виноградников. По этой же специализации в 1972 году Баранов Е. И. защитил кандидатскую диссертацию на тему: «Влияние минеральных удобрений и сидератов на урожай винограда в условиях восточного предгорья Крыма».
В 1958 году за вклад в развитие совхоза Баранов Е. И. получил свою первую правительственную награду – орден «Знак почета». На начало 1959 года совхоз имел 1900 гектаров виноградников, 300 гектаров семечковых садов из общей земельной площади 2750 гектаров. Это, соответственно, 80 % от всего землепользования. Встал вопрос о возможности содержания животноводства, столь необходимого не только для производственных нужд, сколько для обеспечения мясными продуктами работников совхоза. Руководство совхоза ходатайствовало перед правительством о дополнительном выделении сельскохозяйственных земель, и хозяйству в 1959 году прирезали с северо-западной стороны пашню от зерносовхоза «Феодосийский» – 1500 гектаров свободных земель. Совхоз вышел на первое место в Крыму по развитию виноградарства, сохраняя за собой животноводство.
Но не надолго хватило и этих земель. В 1960-1961 годах началась закладка виноградников на вновь прирезанных землях. И уже к 1960 году практически все прирезанные земли от совхоза «Феодосийский» были заняты молодыми виноградниками. Для переработки урожаев в 1960 году был построен второй винзавод, по мощности равный первому. Таким образом, на начало 1963 года виноградарство совхоза достигло 3000 гектаров, сбор урожая с которых составил более 10 тысяч тонн. 500 га садов дали 7 тыс. тонн фруктов. Винзаводы переработали за 1963 год 15 тыс. т. ягод (получая дополнительные объемы сырья из соседних хозяйств). Это было крупнейшее виноградарское хозяйство в области, в стране, да и в Европе.
Совхоз часто посещали сельскохозяйственные делегации из Крыма, Кубани, Армении и других республик. В 1956 году совхоз посетила делегация из Китая, в 1958 году − международная делегация по линии ЮНЕСКО. Здесь были специалисты-виноградари из 28 стран мира. Делегация детально осмотрела – виноградные плантации, фруктовые сады, поля, фруктовые и декоративно-ореховые полосы, и выразила свое полное удовлетворение тем, что не зря приехали и осмотрели одно из красивейших хозяйств мира. Осенью 1954 года совхоз посетил Никита Сергеевич Хрущев. На полях уже зазеленели посевы озимых ячменя и пшеницы, а виноградные кусты начали окрашиваться в багровые тона. Прошел дождь, погода стояла теплая и тихая. Никита Сергеевич приехал со стороны Старого Крыма на открытой машине ЗИЛ. Но после дождей эта машина не могла проехать по виноградникам, и высокий гость перешел в кузов пикапа, построенного совхозными умельцами на базе «Москвича». Хрущев первым вскочил в деревянный кузовок пикапа, и тогда за ним туда же взгромоздились сопровождавшие его обкомовские начальники вместе с полковником КГБ из его охраны.
Больше часа Никита Сергеевич и его сопровождавшие объезжали виноградные плантации и поля совхоза. Местами они останавливались, шли пешком. Шофер пикапа их догонял. Местами они дружно вытаскивали застрявшую в бездорожье машину, но всё обошлось благополучно, и все они вернулись из поездки вполне довольные. Осмотрев хозяйство, Никита Сергеевич и сопровождавшие его люди уехали в Симферополь по дороге Золотое Поле – Курское. По пути в новом поселке Льговское (тогда – отделение колхоза имени Мичурина) их остановили местные жители. Этот переселенческий посёлок в те годы только строился, и в новые 2-х комнатные домики переселялись на постоянное жительство семьи из Курской области. И вот, узнав, что будет ехать сам генсек, вышли к дороге и стар, и млад. Загородили дорогу и остановили правительственную машину. Они жаловались Хрущеву на то, что живут здесь без воды, нет школы, клуба, а у бригадира, который тоже из переселенцев, ничего не растет на этих камнях. Они шумно просили Никиту Сергеевича вернуть их обратно в Курскую область, Льговский район, где они жили раньше.
И тогда Н. С. Хрущев дал указание к маю 1955 года построить в селе водопровод, клуб, школу, магазин. Полевода-бригадира от работы освободить немедленно и дать ему общие работы, а бригадиром назначить человека из местных жителей, который не боится камней и на этих землях сможет получать хорошие урожаи. Встреча прошла мирно, трогательно, ведь Никита Сергеевич здесь встретил своих земляков.
Расширение хозяйства продолжалось. Бурно росли поселения – центральная усадьба совхоза – село Золотое Поле и бывший Карабай – село «Возрождение». Коллектив рабочих, служащих и специалистов совхоза уже превышал 3 тыс. человек. Опять стал вопрос о необходимости расширения территории совхоза.
И вот в 1960 году совхоз посетили новые высокие гости – первый заместитель Председателя Совета министров СССР Фрол Романович Козлов и председатель Верховного Совета Украины Д. С. Коротченко. И когда на дружественном ужине директор совхоза «Золотое Поле» Тагаков К. Н. стал просить у них содействия решению о присоединении к совхозу еще тысячи гектаров земли от соседнего зерносовхоза, они, коротко посоветовавшись с областным и районным начальством, предложили присоединить к совхозу отстающий соседний колхоз имени Мичурина. С тем и поздравили директора совхоза в очередном тосте. Вот так просто решались важнейшие социально-экономические вопросы о «колхозно-кооперативной» и «государственной» собственности и социальном статусе субъектов этих форм собственности.
После присоединения колхоза имени Мичурина показатели Золотого Поля неудержимо поползли вниз. Выправить такое положение дирекция совхоза была не в силах. Директор К. Н. Тагаков стал искать способы избавиться от такого «симбиоза». Выход был найден в обратном отделении территории бывшего колхоза, но на этот раз в статусе совхоза. Благо возглавить его было кому: перспектива стать его директором весьма привлекала главного агронома совхоза. Правда, было этому одно препятствие: Баранов Е. И. был беспартийным. До этого Евгений Иванович дважды подавал заявление о вступлении в КПСС: в первый раз еще работая в Нижнегорском районе, а во второй – уже во время работы виноделом в «Золотом Поле». Но оба раза он получал один ответ: «Бывших в оккупации в партию не принимаем». Однако на этот раз вопрос разрешился быстро и положительно. Баранова Е. И. приняли в партию и назначили директором вновь образованного совхоза, который назвали «Жемчужный».
Винсовхозом «Жемчужный» Евгений Иванович Баранов руководил 11 лет – с 1963 до 1974 года. За это время из первоначально отстающего хозяйства совхоз превратился в высокоразвитое многоотраслевое сельскохозяйственное предприятие. Продолжалась политика посадки новых виноградных плантаций, высаживались абрикосовые и персиковые сады. В здоровой конкуренции с Золотым Полем вырвался вперед, применяя, как сказали бы сейчас, инновационные технологии. Будучи в курсе мирового опыта Баранов Е. И. решил освоить пальметтное садоводство. Тогда еще не было книг, учебников и диссертаций по внедрению этого метода. Поэтому Евгений Иванович сначала добился командировки в Югославию – Сербию, Черногорию, Хорватию для непосредственного изучения этой новой технологии. В результате в долине реки Мокрый Индол близ села Льговское было заложено 100 га интенсивного яблочного сада, давшего уже через 3 – 4 года тройной по сравнению с традиционными посадками урожай. (Сегодня от этого сада остались лишь засохшие коряги. У новых хозяев нет денег даже для раскорчевки территории и использования земли хотя бы под зерновые). Особое внимание новый директор уделял социальным вопросам, благосостоянию и быту рабочих. Совместно с профсоюзным и партийным комитетами совхоза был разработан генеральный план переустройства села Льговское – центральной усадьбы совхоза. В нем предусматривались строительство школы на 600 мест, двух пятиэтажных общежитий для сезонных и постоянных рабочих совхоза, большой столовой на 100 посадочных мест, новой трехэтажной конторы-почты, реконструкция сельского клуба в современный Дом культуры. Всё это было осуществлено в первые же годы существования нового совхоза. Образовалась целая улица с бульварной полосой роз и декоративных деревьев – настоящий агрогородок, о чем было тогда столько разговоров в верхах и о чем могли только мечтать другие совхозы и сёла. В совхозной столовой выдавались бесплатные обеды для несемейных рабочих, живших в общежитии, на поля в летнюю страду вывозились бесплатные обеды для механизаторов. И всё это было сделано, разумеется, только за счет фондов, выделяемых для посадки новых садов, виноградников и строительства холодильников и коровников. И, разумеется, за всё это директор получал выговоры по партийной и административной линии за «нецелевое использование государственных фондов». Но в эпоху «хрущевской оттепели» эти «репрессии» были уже не столь роковыми для их адресатов.
Сложнее оборачивалось дело с социально-экономическими экспериментами нового директора. Совхозу в наследство досталась кроликоферма, которую обслуживали несколько семей одного из дальних сёл. Как и другие отрасли животноводства, она была убыточной и скорее рассадником болезней и экологических проблем. Новый директор перевел эту ферму на оплату по итоговым показателям. План, корма, стройматериалы для клеток – это от совхоза, и плановое количество мяса и пушнины – от работников фермы. А всё, что сверх того – в личный доход рабочих. И успех не замедлил сказаться. Производственные показатели и благосостояние работников хлынули как из рога изобилия. Казалось бы, всё так просто и правильно. Но слухи об этом дошли до газет. Бдительными журналистами это начинание было объявлено несоциалистическим ведением хозяйства. А это уже не просто порицания и выговоры, это – политика! И, пуганый в 30 годы воробей Е. И. Баранов, смирился и перевел кроликоферму на понятный газетам и начальству «социалистический» путь. И всё вернулось к своему прежнему убыточному состоянию.
Столкнулся Евгений Иванович и еще с одним препятствием, которого преодолеть или обойти не смог – с особенностями своего характера. По сложившемуся, а может быть природой заложенному типу личности, он был человеком ярким, энергичным, типичным гипертимиком со всеми положительными и отрицательными сторонами этого характера. Будучи успешным и в целом уважаемым специалистом и руководителем, он оказался типичным авторитарным лидером. Сам работая 24 часа в сутки, требовал такой же самоотдачи и от своих подчиненных. В 4 – 5 утра он бывал уже на полях и фермах, вникал во все проблемы производства. Он разбирался в деталях любой отрасли и мог бы сам лучше всех работать на любом участке и требовал от работников только таких результатов, которые мог бы показать сам. Никак он не мог согласиться с тем, что люди не всегда могут выполнять эти требования, да подчас и просто не хотят. В результате в коллективе постепенно создавался фон недовольства таким руководителем. И это создавало почву для конкурентной борьбы за директорское кресло. Главным таким претендентом стал парторг совхоза. Начались непрерывные анонимные письма в райкомы-обкомы «от рабочих совхоза» на «ненавистного» директора. Он-де и груб, и несправедливо увольняет специалистов, он и ворует электроэнергию в своем доме, он и торгует совхозным имуществом – всё, что угодно. Начались всяческие проверки решений директора и его личного благосостояния. Искали и не находили ни неисправных счетчиков электроэнергии, ни «мешков с золотом» в подвале его дома. Нужного недоброжелателям эффекта не получалось. Тогда парторг, бывший одноклассник сына Евгения Ивановича, в юности часто бывавший в его доме и потому знавший многие подробности биографии своего директора, сделал в своих кляузах новый заход: его анонимки стали касаться социального происхождения Баранова Е. И.: «кулацкого прошлого», и расстрела его отца, будто бы факта сокрытия этой информации при вступлении в партию, его неучастия в войне и т. п. Уважая успешного директора, начальство знакомило его с этими письмами и объясняло ему, что оно может защитить человека во многих случаях – в производственных ошибках, супружеских изменах, даже в казнокрадстве и рукоприкладстве и т. п., но только не в вопросах «политики». И в результате всего этого Баранову Евгению Ивановичу пришлось пройти сквозь все муки нервотрепок и унижений возможностями исключения из партии, изгнания с должности и последующей невозможности где-либо устроиться по специальности. А тем временем ему в 1974 году было уже 57 лет, совсем предпенсионный возраст. Но надо отдать должное партийному руководству. Зная «достоинства» своего парторга, оно проявило относительную мудрость и не пошло на крайние меры. Директор совхоза «Жемчужный» Баранов Е. И. был освобожден от должности и переведен в совхоз «Коминтерн» Бахчисарайского района на должность главного агронома. (Центральная усадьба совхоза – село Железнодорожное, в пяти километрах от Бахчисарая в сторону Севастополя). А незадачливого парторга тоже не оставили в «Жемчужном», его перевели директором отстающего совхоза в дальнем Красноперекопском районе. (Где, кстати говоря, в эпоху «перестройки» он был убит братками из мафии, не поделившей с ним прихватизируемые богатства его совхоза).
Работая в «Коминтерне» Евгений Иванович продолжал проявлять своё творческое отношение к делу и коммунистическую партийную позицию – заботу о людях – работниках совхоза. При безынициативном, пьющем директоре он фактически возглавил хозяйство и вывел его из перманентного экономического кризиса. Прежде всего, он, как технолог, как агроном, предложил совхозу освоить выгодную отрасль растениеводства – табачное производство. Это сразу дало значительный доход совхозу, повышенные зарплаты и премии работникам. Он предложил заполнить междурядия садов посадками клубники – и это тоже дало прибыль. По его инициативе был построен большой промышленный холодильник для фруктов, это отменило зависимость совхоза от транспортных посредников и тоже дало значительный доход. Уже будучи пенсионером, уйдя с трудной для его возраста должности главного агронома, Баранов Е. И. несколько лет работал агрономом-озеленителем в селе Железнодорожное (центральной усадьбе совхоза «Коминтерн») и в городе Бахчисарае. Сегодня мы можем видеть то, что осталось от его усилий, например, на площади Ленина в районном центре, или остатки озеленения школы и улицы Шмелева в селе Железнодорожное.
Несколько слов о мировоззренчески-идеологических позициях Евгения Ивановича. В мировоззрении он был материалист, рационалист, оптимист и атеист. Был убежден в логичности и познаваемости реального мира, в его закономерном развитии от худшего к лучшему, а общества – от капитализма к коммунизму. Со времен своего крестьянского детства он оставался врагом индивидуального сельского хозяйства с его добровольной домашней барщиной, всегда выступал за экономические и, главное, социальные преимущества коллективного социалистического ведения сельскохозяйственного производства. Был он склонен к поэтически-эстетическому отношению к миру, восхищался грандиозностью сил природы, живо чувствовал колоссальную мощь атмосферных явлений – ветров и бурь, поднимающих миллионы тонн воды в морских волнах, физически чувствовал мощь ледников, создающих моренные гряды, поднимающих многокилометровые массы земли и оставляющих их в виде останцев, которые до наших дней неожиданно возвышаются над плоскими пейзажами Русской равнины. Много читал художественной и научно-познавательной литературы. Увлекался геологией Крыма, историей народов, когда-то заселявших нашу область. Любил украинскую народную и классическую музыку, его любимыми операми были «Наталка-Полтавка» Н. Лысенко, «Запорожец за Дунаем» С. Гулака-Артемовского. В самодеятельности села Золотое Поле в 60 годы играл роль городничего в постановке гоголевского «Ревизора».
Его политические взгляды всегда были безусловно коммунистическими. Он несколько раз предпринимал попытки вступить в партию, ничуть не скрывая своего прошлого. И всякий раз он делал это не из карьерных побуждений, а искренне доверяя партии и надеясь оказаться среди людей, активно участвующих в строительстве новой жизни. Вступив, наконец, в партию, он до конца жизни сохранял членство в КПСС-КПУ. Уже и в нынешнюю буржуазную эпоху регулярно платил членские взносы, ездил на партийные собрания в Бахчисарай и Симферополь. Он никогда не стяжательствовал, не воровал совхозное имущество и не торговал им, не копил «мешков с золотом». Будучи 11 лет директором совхоза, не построил себе собственного дома, жил в ведомственной квартире и сдал ее, уходя из совхоза. Уходя окончательно на пенсию в Коминтерне, выкупил предоставленный ему совхозом дом по стоимости БТИ.
Был достойным и добропорядочным семьянином. Вместе с женой, с которой прожил 70 лет, воспитал четверых детей, трое из которых, успешно работая в своих сферах, защитили докторские диссертации в разных областях знания – медицине, философии, биологии (почвоведении). Прожил беспокойную, не без ошибок, трудную и в то же время успешную и радующую его самого и его окружавших жизнь. Все, кто знал и помнит его, с удовлетворением отметят столетний юбилей со дня его рождения. И Родина так или иначе не забывала своего труженика. За вклад в развитие сельского хозяйства Е. И. Баранов награжден двумя орденами "Знак Почета" (1958 и 1973), орденом "Трудового Красного Знамени" (1966), медалью "Ветеран Труда" (1979), двумя медалями "Участник ВДНХ" (1955 и 1956 гг.), тремя медалями "За успехи в социалистическом сельском хозяйстве" (Большая серебряная (1955), Малая серебряная (1956), Малая золотая (1958)). Серебряной медалью "За успехи в народном хозяйстве" (1963), медалью "За доблестный труд" (1970). Его жена, Анна Кирилловна Баранова также была награждена медалью «За доблестный труд» в том же 1970 году. (Это были юбилейные награды к 100-летию В. И. Ленина).
